Перерыв на жизнь - Страница 5

К оглавлению

страдала по-настоящему, по-взрослому — она отлично помнит. Ей было очень больно. Но тогда только за себя. Потому что

она потеряла друга. У нее забрали лучшего друга. Слишком маленькая была, чтобы даже попытаться представить, что

творилось в душе Гергердта. А когда смогла представить, стало страшно. Очень страшно думать о том, что мог чувствовать

в тот момент двенадцатилетний мальчик. Вот тогда поняла, почему Гера все время звал опекуна Кучкой. Потому что — кучка

дерьма. Потому что Кучка — кучка дерьма. Она тоже так стала его звать. Про себя, конечно. Как еще можно назвать

человека, который отдал ребенка в детдом. Поиграл в папу три года и вернул. Жена умерла, и ребенок стал не нужен.

Хороша логика, слов нет. А что потом с мальчишкой, всем плевать.

Хотя нет, Кучке плевать не было. Он с какой-то маниакальностью стал следить за судьбой Геры. Рассказывал про него

всякие страшные истории, смаковал подробности, после чего Рада обязательно получала внушение от всезнающей Ларисы

Григорьевны: смотри, Рада, не будешь слушаться, будешь, как тот гадкий мальчишка.

Гадкий мальчишка… О его бесконечных приводах в полицию ходили легенды. Потом она что-то слышала про наркоту, потом

про условный срок за тяжкие телесные. И это, вероятно, только начало. Первые «достижения». Ему еще не было

восемнадцати.

А потом Гера исчез из ее поля зрения. Кучка исчез – разменял четырехкомнатную квартиру и уехал, — и Артём пропал.

Рассказывать про него стало некому.

А теперь он сам появился, Гергердт. Сурово мужественный. Фатально притягательный. Смертельно опасный. И

настойчивый. И было у Рады вполне определенное чувство, что не сможет она от Артёма отделаться так быстро, как

хотелось бы. А хотелось бы. Не дура, понимала, что ему надо, и чем для нее это закончится. Осознавала прекрасно, как

далеко он зайдет. Потому что по-другому просто никак. Потому что Артём Гергердт не обаятельный негодяй, а человек,

способный абсолютно на все. Другим он быть не может.

— Гера, изыди, — говорит она вслух, выдыхает дым вверх, смотрит, как он вьется белой птицей. Кладет сигарету в

пепельницу и заносит пальцы над клавиатурой. Они дрожат.

Конечно, Рада погорячилась, пообещав закончить статью за пару часов. Провозилась до утра. А все потому что Гера

намертво засел в голове.

Когда выключала компьютер, слышала шаги отца в прихожей.

— Блин, папа! — Она заходит на кухню и, заглядывая через отцовское плечо в шкворчащую сковороду, морщится: — я

только зубы почистила, спать собралась.

— Я так и знал, что ты придешь на запах, — усмехается он, — доставай тарелку. Нельзя ложится спать на голодный желудок,

а то цыгане приснятся.

— Ужас-ужас! Профессор! Жареный лук! Утром! Какой моветон! — притворно возмущается, эмоционально копируя мать.

Рисует обычную сцену из их семейной жизни. Карикатуру. Смеется, обнимает отца за плечи и прижимается к его спине. — И

какая вкуснятина, — довольным мурлычет под нос и кладет себе порцию яичницы с луком.

Ест торопливо, не присаживаясь на стул, а стоит, оперевшись бедром о столешницу. Мама бы фыркнула. А отцу все равно,

он ломает хрустящий батон, не жалея поливает яйца кетчупом (сплошные консерванты!), и с его губ не сходит добрая улыбка.

Глаза слипаются, ужасно хочется спать, и от мысли, что ее ждет мягкая постель, тело приятно ноет. Отец что-то говорит, она

отвечает, не задумываясь. Это какие-то привычные вопросы, касающиеся планов на выходной день. У отца, наверное, их

много, планов, а у нее только один: как следует выспаться. Нет у нее больше планов. Никаких.

— Оставь, я сам, — бросает отец, когда Рада, собирается вымыть свою тарелку. — Иди ложись. Хорошего сна.

— А тебе удачного дня.

Шаркая тапками, Рада идет в свою комнату. Скидывает покрывало с кровати и забирается в постель — о, ужас! — в той же

пижаме, в которой полночи курила.

Теперь «принять снотворное» — очень тихо включить телевизор. Минут на пятнадцать. Его тихий гул лучше всяких таблеток.

Когда картинка перед глазами плывет, Рада нажимает на пульте кнопку отключения и накрывается с головой одеялом. Но

беззаботно окунуться в сновидения не удается. На прикроватном столике разрывается телефон, орет энергичной музыкой.

Вот дура. Она забыла его отключить.

Дружинина неохотно высовывается из своего укрытия и тянется за мобильным. Номер на дисплее незнакомый. Даже не

думая отвечать на звонок, Рада убирает звук и собирается вернуть телефон на место, но не успевает. От так жаждущего

услышать ее абонента приходит сообщение:

«Радка-мармеладка, возьми трубку. Это я. Ты же знаешь: я без тормозов».

Давно не помнила, чтобы простое смс производило на нее такое впечатление. Но это Раду буквально подбрасывает на

кровати.

Гергердт. Ну, конечно! Шустрый малый. Еще суток не прошло с их встречи, а он уже ее номер телефона где-то надыбал.

Рада усмехается. «Это я». Ага, разумеется, она сразу должна понять, что это Он. А она ж, глупая баба, еще думает!

Еще раз прочитав смс, Дружинина впадает в немой ступор.

То, что написал сообщение Гера, не вызывает сомнений. Но к ак написал! Запятая после обращения, двоеточие после

«знаешь». Покажите хоть одного быдловатого бизнесмена, который расставляет в смс-сообщениях знаки препинания по

правилам русского языка.

И ведь сидит как дура и ждет звонка.